Известным представителем географического детерминизма является. Географический детерминизм: понятие и концепция, основоположник, суть теории

XVIII век

Монтескье

Наиболее последовательно концепция географического детерминизма разработана в книге Шарля Луи Монтескье «Дух законов». Монтескье заимствовал физиологические основы своего учения из вышедшей в г. работы Джона Арбетнота о влиянии воздуха, но широкое применение этого учения к жизни государства и общества было заслугой Монтескье. Было достижением, основываясь на возросших географических знаниях своего времени, вновь обратиться к систематическому решению вопроса, который, опираясь на попытки античных авторов, ставили и на который довольно примитивно отвечали еще Боден и другие. Но интерес Монтескье был прикован прежде всего к непосредственным, часто очень грубо понимавшимся отдельным связям между климатом, народным характером и законодательством. Философ объяснял манию англичан к самоубийству климатом (в этом ему предшествовал аббат Дюбо); полагал, что открыл в климатических различиях между Европой и Азией «великую причину слабости Азии и силы Европы, свободы Европы и рабства Азии». Раздвоение между природой как разумом и природой как детерминирующей принудительной силой может считаться главной темой его мышления. Он не урегулировал этот внутренний конфликт и не смог последовательно и органично провести учение о климате.

XX век

В своих работах, посвященных влиянию природного фактора на общество Л. Е. Гринин отмечает, что

влияние одного и того же природного фактора на разные общества (и одно и то же общество в разные эпохи) может вызывать разные реакции в зависимости от уровня развития общества, его структуры, исторического момента, ряда других обстоятельств.

Гринин также делает вывод, что роль природной среды больше в древний период истории общества, а с развитем производительных сил роль природных факторов уменьшается. Хотя с другой стороны, не стоит сбрасывать со счетов влияние дестабилизирующих явлений, как негативных, так и позитивных которые могут вызывать глобальные последствия для общества.

Озвучен в книге «Почему Россия не Америка ».

См. также

Примечания

Ссылки

Юрий Семенов. Возникновение географического детерминизма
Самарова Л.Р. Географический детерминизм в современных религиоведческих исследованиях // Культура народов. Причерноморья. – 2006. № 79 С. 134-138

Wikimedia Foundation . 2010 .

Смотреть что такое "Географический детерминизм" в других словарях:

Географическое и социологическое понятие, обозначающее взаимозависимость между обществом и географической средой. Термином географический детерминизм иногда обозначают концепции, придающие географическим факторам решающую роль … Большой Энциклопедический словарь

Крайняя форма натуралистических учений, приписывающих первостепенную роль в развитии обществ и народов их географическому положению и природным условиям. Согласно географическому детерминизму, деятельность человека почти полностью обусловлена… … Экологический словарь

ГЕОГРАФИЧЕСКИЙ ДЕТЕРМИНИЗМ - ГЕОГРАФИЧЕСКИЙ ДЕТЕРМИНИЗМ, концепция, признающая объективную взаимосвязь и взаимозависимость между геогр. объектами и явлениями, между обществом и геогр. средой. Историч. материализм главным определяющим фактором обществ. развития считает способ … Демографический энциклопедический словарь

географический детерминизм - Концепция, признающая преобладание или даже доминирование природных факторов в жизни и поведении людей, зависимость человеческого общества от окружающей среды. Syn.: вульгарный географизм … Словарь по географии

Географическое и социологическое понятие, обозначающее взаимозависимость между обществом и географической средой. Термином «географический детерминизм» иногда обозначают концепции, придающие географическим факторам решающую роль. * * *… … Энциклопедический словарь

Мировоззренческая концепция, объясняющая социально экономическое развитие народов и стран мира географическим фактором – географическим положением, рельефом, климатом, водными, почвенно растительными и минеральными ресурсами. Элементы… … Географическая энциклопедия

- (от лат. determino определяю) немарксистская социологическая концепция, пытающаяся объяснить явления общественной жизни особенностями природных условий и географическим положением страны или района. Представители Г. д. видят в… … Большая советская энциклопедия

Географический детерминизм - теория, которая ставит развитие общества в прямую зависимость от географических условий (климат, почвы, реки, моря и т. п.). Идеи Г. д. подготовили почву для появления геополитики … Терминологический словарь библиотекаря по социально-экономической тематике

ГЕОГРАФИЧЕСКИЙ ДЕТЕРМИНИЗМ - (geographical determinism) аналитическая точка зрения, состоящая в том, что различные образцы человеческой культуры и социальной организации определялись географическими факторами: климатом, территорией и т.д. Данное представление имеет длинную… … Большой толковый социологический словарь

Географический детерминизм - признание того, что месторасположение страны, ее природно климатические условия, близость или отдаленность от морей и океанов и другие параметры определяют основные черты характера, образ жизни народа, его поведение и т.д … Социология: словарь

географический детерминизм пассионарность философский

Вопрос о роли географической среды в жизни общества изучали практически все мыслители. Эти размышления доходили до двух крайностей - географического детерминизма, который утверждал, что вся деятельность людей обусловлена только лишь его естественным окружением, и культурного детерминизма, который, наоборот, утверждал, что влияние среды на человека зависит от его культуры, и, поэтому, объяснение деятельности людей должно быть культурологическим.

Концепция «географического детерминизма» утверждает, что процесс общественного развития это не результат проявления объективных закономерностей, а следствие влияния природных сил. По мнению представителей этой теории, устройство поверхности, климат, почва, растительность, животный мир и другие естественные факторы непосредственно определяют характер общественного строя, уровень хозяйственного развития тех или иных стран, и даже физические и психологические черты людей, их способности, наклонности, темперамент. Социально-экономические явления представители географического детерминизма ставят в решающую зависимость от географических факторов.

Наиболее последовательно концепция географического детерминизма разработана в книге Шарля Луи Монтескье «О духе законов». В данной книге интерес Монтескье был прикован прежде всего к связям между климатом, народным характером и законодательством.

В частности, он утверждал, что «Народы жарких климатов робки, как старики; народы холодных климатов отважны как юноши». Он объяснял это тем, что в холодном климате «деятельность сердца и реакция конечностей волокон там совершается лучше, жидкости находятся в большем равновесии, кровь энергичнее стремится к сердцу и, в свою очередь, обладает более значительною силою». С другой стороны, в южных странах «организм нежный и слабый, но чувствительный». В чрезмерно жарком климате «тело совершенно лишается силы, и подавленность тела человека переходит и на душу - он равнодушен ко всему, не любопытен…».

И только умеренный климат, по мнению Монтескье, способствует тому, что люди вынуждены бороться за существование (строить жилища, добывать пищу), но, все же, у них остается свободное время, которое они могут посвящать совершенствованию жизнеустроения. Поэтому в этих странах (Европа как раз и находится в этом климате) возможно поступательное развитие цивилизации. Здесь люди уравновешены, разум и эмоции их находятся в гармонии; здесь в меньшей степени есть и рабство и анархия.

Таким образом, можно сказать, что в работах Монтескье присутствует некая примесь Европоцентризма, высокомерного отношения к другим народам. Северные народы, ассоциируемые с европейцами, - для Монтескье пример доблести, южные - образец порока.

Именно климатом он объясняет завоевания и войны - «Отсюда следует, что в Азии народы противостоят друг другу, как сильный слабому; народы воинственные, храбрые и деятельные непосредственно соприкасаются с народами изнеженными, ленивыми и робкими, поэтому один из них неизбежно становится завоевателем, а другой - завоеванным. В Европе, напротив, народы противостоят друг другу как сильный сильному; те, которые соприкасаются друг с другом, почти равно мужественны. Вот где великая причина слабости Азии и силы Европы, свободы Европы и рабства Азии, причина, насколько мне известно, никем еще не выясненная. Вот отчего в Азии свобода никогда не возрастает, между тем как в Европе она возрастает или убывает, смотря по обстоятельствам»

Рабство также объясняется климатом. Монтескье считает, что в жарких странах существует «психологическая предрасположенность» к рабству - «не надо поэтому удивляться, что малодушие народов жаркого климата почти всегда приводило их к рабству, между тем как мужество народов холодного климата сохраняло за ними свободу. Все это следствия, вытекающие из их естественной причины». Из этого он предлагает ограничить рабство отдельными странами - мысль совершенно дикая в настоящее время - «область естественного рабства должна быть ограничена лишь некоторыми отдельными странами земного шара. Что же касается всех прочих стран, то, как бы ни были тяжелы работы, которые там требуются обществом, мне кажется, что все они могут быть выполнены свободными людьми».

Таким образом, Ш. Монтескье вслед за другими приверженцами теории географического детерминизма отстаивает ту точку зрения, что все проявления человеческой деятельности - в том числе культура, психологический склад, форма правления, и так далее - определяются природой стран, населенных разными народами, в частности особенностями климата.

Анализ влияния климата на общественные институты, законодательную регламентацию, политические режимы у Монтескье несколько схематичен, разделение всей оболочки планеты лишь на три зоны делает его слишком упрощенным, однако общая идея заслуживает внимания.

Во многом Ш. Монтескье оказался прав. Так на сегодня, этнография и антропология дают нам достаточно материала, чтобы доказать наличие связи между менталитетом народа, его внешним видом, культурой, и местностью. Характер занятий, тип хозяйственной деятельности, предметы и средства труда, продукты питания - все это существенно зависит от обитания человека в той или иной зоне. Исследователи отмечают влияние климата на работоспособность человека. Жаркий климат сокращает время активной деятельности, холодный требует от людей больших усилий для поддержания жизни. Умеренный климат в наибольшей степени способствует активности. Такие факторы как атмосферное давление, влажность воздуха, ветры являются важными факторами, которые влияют на состояние здоровья человека, что выступает важным фактором социальной жизни. Таким образом, географические факторы играют значительную роль в формировании культуры на первоначальных этапах развития того или иного народа.

Однако нельзя сказать, чтобы жизнь человека полностью определялась географическими факторами. В своей работе Монтескье полностью игнорировал влияние общества на жизнь людей, оставив природной среде решающую роль. Именно поэтому у его теории в последующем оказалось много критиков. Например, Вольтер писал, что «Климат обладает определенной силой, но сила правительств во сто крат больше, а религия, объединенная с правительством, еще сильнее». И. Гердер признавал влияние природы и климата на жизнь людей, но считал, что климат «не принуждает, а благоприятствует».

Географический детерминизм – это географическое и социальное понятие, обозначающее взаимозависимость между обществом и географической средой. Термином “географический детерминизм” иногда обозначают концепции, придающие географическим факторам решающую роль. Однако география охватывает не все аспекты взаимодействия человека с природой.

Целью работы является рассмотрение истории географического детерминизма. На протяжении более чем двух тысяч лет географический детерминизм был единственным материалистическим учением во взглядах на общество. Социальная функция географического детерминизма как социального учения претерпевает в это время ряд изменений. Он мог оправдывать существующие политические порядки, он мог становиться знаменем революционной буржуазии, оправданием империалистических захватов в конце XIX – начале XX века. В настоящее время интеграционные процессы, идущие в истории и географии, ставят на очередь необходимость философского осмысления нового понимания, взаимосвязей природы и человеческого общества. Несостоятельность концепции “покорения природы” заставляет обратить внимание не только на трагические последствия столкновения с природой созданных человеком производительных сил, но и на общество, зависимость которого от природы опосредована производством. Всё это заставляет обратиться к философскому наследию, общим для которого является трактовка взаимоотношений природы и общества, получившая название “географический детерминизм”.

Впервые вопрос о роли географического фактора в развитии общества был поставлен в древней Греции. Это открытие обычно связывается с именами Геродота, Гиппократа, Страбона, Полибия. Культурный переворот VIII – V веков до нашей эры, метко названный Э.Ренаном “греческим чудом”, вызвал к жизни целый ряд идей, в том числе таких, которые не получили дальнейшего развития в рамках классической древности, но к которым человечество было вынуждено не раз обратиться.

В это время человек очень сильно зависел от природной среды и естественно, что главным, и единственным, в географии было то, как природная среда влияет на жизнь людей, их культуру, историю и т.п. Гиппократ считал что тело и дух людей определяется климатом, а Аристотель – что жители холодных стран храбры, но лишены выдумки и технической изобретательности, в отличии от людей проживающих в теплых краях.

Казалось бы, здесь и следует произнести ставшую традиционной роковую фразу о том, что античные мыслители, увидевшие объективную связь между человеческим обществом и вмещающим его ландшафтом, абсолютизировали её. Подобное суждение справедливо для таких мыслителей, как Гиппократ, Полибий, Страбон. Но распространить его на всю историю античной мысли нам мешает существование такой фигуры, как Геродот.

Итак, географический детерминизм – учение об определяющем влиянии географической (природной) среды на судьбы человечества. Но надо иметь в виду, что этим термином пользовались историки и политики, географы не делали таких шовинистических выводов. Геродот в V в до н.э. пытался объяснить жизнь людей, их нравы и обычаи, с природной точки зрения, но не говорил, что одних надо поработить, потому что они выросли не там.

Мы не найдём у Геродота развёрнутых манифестов географического детерминизма, с которым будут выступать последующие мыслители. Вот как пишет прогрессивный французский географ: “Геродот обычно трактуется как историк. Но он был в то же время (и, может быть, в большей степени) географом… он проводил широкое исследование, чтобы точно показать страны Средиземноморья и Ближнего Востока, Египет и Персию... Особенно важно то, что он сделал точное описание различных стран, интересуясь, как их “физическими” конфигурациями – реки, горы, пустыни, - так и их “социальными” характеристиками – формами социальной организации и обычаями разных народов, как и политическими и военными структурами различных государств... Так Можно сказать Геродот стал не только как основоположником двух наук – истории и географии, но и прямого предшественника современной зарубежной социальной географии, “географии действия”, ставящей перед собой задачу решения наболевших социальных противоречий и опирающейся на теоретическую базу классического географического детерминизма. Не случайно журнал, в котором опубликована эта статья, носит название “Геродот. Журнал географии и геополитики”.

Новые идеи были внесены в географическое обоснование исторического процесса Страбоном. Идеологической основой для этого была империалистическая экспансия Римской республики, перешагнувшей границы Италии и утратившей в своём пространственном расширении исходные политические институты. Идеи Страбона будут надолго забыты, их отблеск мы найдём в Англии в конце XVIII века, а своим полным цветом им суждено расцвести в лоне германской геополитики.

Идеи географического детерминизма вновь получили развитие в XVI в. Даже с точки зрения не географов (Жан Боден, Монтескье) имел прогрессивное значение т.к. выражался стремлением отойти от средневековых, религиозных догм и найти материалистическое объяснение истории общества.

Жан Боден родился в 1530 году во французском городе Акжере. Происхождение его утонуло во мраке средневековья: о его отце нам не известно ничего; мать, кажется, была еврейкой, эмигрировавшей во Францию из Испании из-за религиозных преследований. Этот факт, видимо, сыграл большую роль в формировании мировоззрения философа. Боден получил юридическое образование в Тулузе, заслужил ученую степень, некоторое время преподавал в университете, и хотя лекции его заканчивались под аплодисменты, должность профессора он так и не получил. Вероятно, именно неудача в карьере профессора привела его в 1561 году в Париж, где он попытал свои силы на адвокатском поприще. Биограф Бодена Бодрияр, живший в Париже в XIX веке, пишет: “Более предрасположенный к кабинетным размышлениям, чем к адвокатской импровизации, он почти полностью отдается углубленному философскому изучению истории и права, собирая обширный материал, который помог ему в дальнейшем воздвигнуть себе свой главный памятник. Таким образом, он стал выдающимся публицистом, вероятно из-за того, что не был хорошим адвокатом.” - делает вывод Бодрияр.

1566 год ознаменовался выходом в свет его первой знаменитой книги "Метод облегченного изучения истории". Эта книга стала популярна во всей Европе, выдержав несколько изданий. Правда следует заметить, что ее содержание не вполне соответствовало интригующему названию.

Основная идея книги заключается в том, что качества человека во многом зависят от тех природных условий, в которых он проживает. Эта теория, называемая теорией географического детерминизма, пережила свой расцвет еще в эпоху античности. Поэтому не случайно, что Жан Воден так часто цитирует Платона.

В своей работе Жан Боден не только обуславливает особенности народов климатическими и другими географическими условиями, но и делает выводы о роли этих факторов на социально-политическое устройство государств, находящихся в различных точка Земного шара. Он пишет oб особенностях развития науки на севере и на юге, на западе и востоке. Наконец, он приходит к определенным выводам о роли различных государств в жизни Европы в период рабовладельческого и феодального строя. При этом он не ограничивается государствами Европы, но переносит свой интерес и на государства Передней Азии и Ближнего Востока.

Географический детерминизм Жана Бодена - очень тонкая теория. Одно неосторожное движение может привести к опасным философским выводам. На основе географического детерминизма родились шовинистические теории XIX - XX веков. Но с другой стороны географический детерминизм может помочь вернее строить дипломатические и личные отношения с представителями иностранного государства. С помощью концепции географического детерминизма мы можем точнее предсказать влияние определенных факторов на политическое и социальное состояние государства. Не зря же говорят "Что русскому хорошо, то немцу - смерть". Можно сказать, что Жан Боден создал с одной стороны первую геополитическую модель нового времени, а с другой - впервые вывел зависимость духовной жизни человека и целой нации и условий их существования.

Выдвигая на первый план влияние естественных условий, Боден уделяет особое влияние климату. Боден разделил землю на три пояса:

1. Экваториальный

2. Полярный

3. Умеренный

Каждый из них, он связал с предпосылками для определённого труда человеческой деятельности: “И если правильно изучать историю, увидишь, что величайшие полководцы приходят с севера, а искусство, философия и математика рождаются на юге”. Боден даёт в своём труде конкретные рекомендации правителю, желающему установить оптимальный политический режим, связанные с учётом географических факторов.

Географический детерминизм Жана Бодена отразился на философских воззрениях многих европейских мыслителей, и особенно на взгляде Шарля Монтескье, не сказавшим ничего ни чего качественно нового сравнительно со своими предшественниками, как справедливо указывал Плеханов. Монтескье лишь попытался поднять географический детерминизм на уровень естественных наук его времени, сформулировать законы, подобные законам Галилея, Кеплера, Ньютона. Мы уже видели, что подобные попытки в античности привели к выхолащиванию тех немногих результатов, которых удалось добиться. Так случилось и с автором “Персидских писем”. Чего стоит одна только его фраза: “Народы Северного Китая мужественнее, чем народы Южного Китая. Народы Южной Кореи уступают в этом отношении жителям Северной Кореи”.

Несмотря на лёгкий налёт идей Просвещения, абсолютистская концепция, заимствованная у Бодена, определяет как несамостоятельность, так и общественно-политическое звучание труда Монтескье. Географический детерминизм по Монтескье стал рабочей социологической гипотезой тех, кого принято называть “просвещенными монархами”. Поклонница французского мыслителя Екатерина II писала: “Российская империя есть столь обширна, что кроме самодержавного государя, всякая другая форма правления вредна ей, ибо все прочие медлительнее в исполнениях”. Отсюда – вывод о том, что для таких огромных просторов необходим самодержец – просветитель, вполне совместимый с мыслью о том, что “неудивительно”, что “Россия имела среди правителей много тиранов”

С XVI в. по начало XX в. европейские народы захватили полмира путем колониальных операций, а другую половину – путем ввоза товаров или идей. Последние тоже приносили немалый доход. Преимущество европейцев над прочими народами в XIX в. было столь очевидно, что Ф. Гегель построил философию истории на принципе мирового прогресса, который должен был быть осуществлен германцами и англосаксами, ибо считал, что все обитатели Азии, Африки, аборигены Америки и Австралии – “неисторические народы”. Но прошло полтора века и стало ясно, что европейское преобладание в мире – не путь прогресса, а эпизод.

Своё дальнейшее развитие геодетерминизм получил в двух странах, политические условия в которых были крайне несхожи. К концу XVIII – началу XIX века уже была создана английская колониальная империя, над которой “никогда не заходило солнце”, Германия же представляла конгломерат отдельных государств, частично тяготевших к Пруссии, частично к Австрии. Особенности политического развития оказали влияние на социологические теории, из авторов которых нас более всего будут интересовать Бокль и Риттер.

Английский историк Генри Томас Бокль (1821-1862) в своём труде объединил идеи Монтескье о роли климата с демографической концепцией Мальтуса, которого он считал “наиболее крупным авторитетом по вопросам народонаселения”. Если сами по себе идеи Мальтуса были выражением глубокого сомнения в том, что мир разумен и создан для человека, то их развитие последователями носило реакционный характер. Так случилось с Боклем, который из мальтузианской идеи ограниченного общественного продукта и теории климатических поясов, взятой из Монтескье, сделал вывод о том, что жители тропического пояса, которым необходимо меньше пищи, чем жителям умеренного, должны делиться своими богатствами с последними. Согласно Боклю, индийский народ, доведённый английскими колонизаторами, разрушившими ирригационные системы, до постоянных голодовок, “осуждён на бедность физическими законами климата”. Идеи Бокля не получили дальнейшего развития в современной буржуазной социологии, которая предпочитает возвращаться непосредственно к наследию самого Мальтуса, что характерно, например, для Римского клуба.

По сравнению с Боклем, отразившем в своём учении становление английского империализма, Риттер представлял предыдущий этап развития буржуазной мысли. В классической немецкой философии была поставлена проблема диалектической взаимосвязи развития природы и развития общества, проблема, стоявшая на уровне тех теоретических задач, которые были характерны для философии Гегеля: он “впервые представил весь природный, исторический и духовный мир в виде процесса, то есть в беспрерывном движении, изменении, преобразовании и развитии, и сделав попытку раскрыть внутреннюю связь этого движения и развития... Для нас здесь безразлично, что Гегель не разрешил этой задачи. Его историческая заслуга состояла в том, что он поставил её”.

Решить эту задачу попытался в своём труде Карл Риттер (1779 – 1859), впервые внёсший идеалистическую диалектику в анализ конкретного (в данном случае географического), а не исторического материала. Необходимость обращения к конкретному материалу была продиктована ещё и тем, что в немецкой философии достаточно рано было уяснено, что эффективные формулировки Монтескье не дают ключа к анализу конкретных явлений, а наоборот, заводят в тупик, и что дело не за уточнением определений, которые лишь абсолютизируют одну сторону действительности, а за конкретным методом исследования. В этом отношении показательна фигура Гердера, из которого порой делают какого-то непоследовательного приверженца Монтескье, сделавшего шаг назад сравнительно с его откровениями. А между тем во многом он предвосхитил Риттера: “Единственное и лучшее – это, следуя Гиппократу с его дальновидной наивностью, наблюдать климат отдельных местностей и затем медленно, медленно делать выводы”.

Карл Риттер словно разрешал задачу, поставленную Гердером. Однако во главу угла им было поставлено понятие ландшафта, выработанное Гумбольтом и получившее у Риттера логическое завершение в понятии “географического индивидуума”. Последнее обозначало “органическую природную область”, характеризующуюся как внешними границами, так и внутренними связями, через которую и осуществлялось влияние природы на более или менее компактные массы людей.

Общим местом является утверждение о том, что учение Риттера противоречиво. Происходит это потому, что декларации учёного зачастую противоречат объективному содержанию его труда. Так, идеалистические утверждения о существовании “другой сферы в развитии человека, народов и государств, сферы внутренних импульсов чисто духовной природы, независимой от природной среды”, противоречат огромному материалу по влиянию природной среды на общественное развитие, собранному им.

Понятие “географического индивидуума” было подхвачено теоретиками геополитики, но не скомпрометировано этим само по себе (оно было введено в науку накануне буржузно-демократической революции в Германии, когда реакционный характер объединения последней не мог быть очевиден). Оно предвосхитило современное определение системы, без которого немыслима вся новейшая географо-социологическая традиция.

Среди студентов, слушавших лекции Риттера, был Карл Маркс. По Марксу географическая среда влияет на человека посредством производственных отношений, возникающих в данной местности на основе данных производительных сил, первым условием развития которых являются свойства этой среды. Механизм этого влияния можно понять, лишь уяснив, что природа и общество не только взаимодействуют друг с другом, но и накладываются друг на друга: “В понятие экономических отношений включается далее и географическая основа, на которой эти отношения развиваются, и фактически перешедшие от прошлого остатки прежних ступеней экономического развития, которые продолжают сохраняться зачастую только по традиции или благодаря vis inertiae, а также, конечно, внешняя среда, окружающая эту общественную форму”

Ф. Энгельс развивает мысль К. Маркса, указывая на прямую связь пищи и уровнем развития разных племен. По его мнению, “обильному мясному и молочному питанию арийцев и семитов и особенно благоприятному влиянию его на развитие детей следует, быть может, приписать более успешное развитие обеих этих рас. Действительно, у индейцев пуэбло Новой Мексики, вынужденные, кормиться почти исключительно растительной пищей, мозг меньше, чем у индейцев, стоящих на низшей ступени варварства больше питающихся мясом и рыбой”.

Созданное Марксом учение о роли географического фактора в развитии общества имело огромное идеологическое значение. Маркс показал, что связанная с географическими условиями неравномерность развития различных государств, которая абсолютизировалась приверженцами геодетерминизма, определяется тем, что общество на различных этапах своего развития по-разному использует естественные богатства природы. Последние были разделены Марксом на две группы:

1. Естественные богатства средствами жизни (плодородие почвы, обилие рыбы в водах, дичь, плоды)

2. Естественные богатства средствами труда (действующие водопады, судоходные реки, лес, металлы, уголь, нефть)

“При зачатках культуры, - писал Маркс, - имеет решающее значение первый род, на более высоких ступенях – второй род общественного богатства”.

У Маркса диалектика развития природы и общества приобретает законченно-материалистический вид: воздействуя для поддержания своего существования “на внешнюю природу и изменяя её”, человек “в то же время изменяет свою собственную природу”. Тем самым были заложены основы марксистско-ленинского понимания тех экологических проблем, которые в полном своём объёме встали перед человечеством лишь сегодня.

«Географический поссибилизм», идущий от «географии человека» Видаля де ла Блаша и Л.Февра и ставший концептуальной основой многих современных антропогеографических и историко-географических течений, едва ли может считаться более достойной альтернативой детерминистским и индетерминистским концепциям. Основываясь на мнении о рациональном в своих действиях человеке, поссибилизм исходит в своих построениях из модели о сознательной оптимизации человеком некоторой совокупности альтернативных видов жизнедеятельности с природной средой, выбирая в конечном итоге тот вид жизнедеятельности, который наилучшим образом подходит к данной среде. Иными словами, поссибилизм (как и детерминизм) рассматривает географическую среду как объективную данность, к которой человек в любом случае вынужден приспосабливаться.

Становление человечества связано не только с природными воздействиями, как у прочих животных, но и с особым спонтанным развитием техники и социальных институтов. На практике мы наблюдаем интерференцию обеих линий развития. Следовательно, общественно-экономическое развитие через формации не тождественно этногенезам, дискретным процессам, протекающим в географической среде. С. В. Калесник отчетливо показал различие между географической и техногенной средой, в которых люди живут одновременно. Географическая среда возникла без вмешательства человека, и сохранила естественные элементы, обладающие способностью к саморазвитию. Техногенная среда создана трудом и волей человека. Ее элементы не имеют аналогов в девственной природе и к саморазвитию не способны. Они могут только разрушаться. Техно- и социосфера вообще не относятся к географической среде, хотя постоянно взаимодействуют с ней. Отмеченные адаптивные способности человека не просто повышены сравнительно с его предками, а связаны с особенностью, отличающей человека от прочих млекопитающих. Человек не только приспособляется к ландшафту, но и путем труда приспособляет ландшафт к своим нуждам и потребностям. Значит, пути через разные ландшафты ему проложили не адаптивные, а творческие возможности. Это само по себе известно, но часто из виду упускалось, что творческие порывы человечества, как и отдельного человека, эпизодичны и не всегда приводят к желаемому результату, а следовательно, влияние человека на ландшафт далеко не всегда бывало благотворным. Шумерийцы провели каналы, осушив междуречье Тигра и Евфрата в III тыс. до н. э.,-китайцы на чали строить дамбы вокруг Хуанхэ 4 тыс. лет тому назад. Восточные иранцы научились использовать грунтовые воды для орошения на рубеже новой эры. Полинезийцы привезли на острова сладкий картофель (кумара) из Америки. Европейцы оттуда же получили картофель, помидоры и табак, а также бледную спирохету- возбудитель сифилиса. В степях Евразии мамонта истребили палеолитические охотники на крупных травоядных. Эскимосы расправились со стеллеровой коровой в Беринговом море; американские колонисты всего за полвека (1830-1880 гг.) перебили бизонов и странствующих голубей, а австралийские - несколько видов сумчатых.

В XIX-XX вв. истребление животных уже превратилось в бедствие, о котором пишут зоологи и зоогеографы столько, что нам нет необходимости останавливаться дальше на этом предмете. Отметим, однако, что хищническое обращение человека с природой может иметь место при всех формациях и, следовательно, вряд ли может рассматриваться как результат особенностей социального прогресса. При всех формациях человек деформирует природу. Очевидно, это становится важным элементом рельефа, сжигание угля и нефти влияет на состав атмосферы. Но ведь и непроточное озеро, мелея, быстро превращается в болото, тогда как окружающий его лес за это же время не меняется. Разница между антропогенными и гидрогенными образованиями, как бы она ни была велика, в аспекте естествознания не принципиальна.

Дело не в том, насколько велики изменения, произведенные человеком, и даже не в том, благодетельны они по своим последствиям, или губительны, а в том, когда, как и почему они происходят.

Бесспорно, что ландшафт промышленных районов и областей с искусственным орошением изменен больше, чем в степи, тайге, тропическом лесу и пустыне, но если мы попытаемся найти здесь социальную закономерность, то столкнемся с непреодолимыми затруднениями. Земледельческая культура майя в Юкатане была создана в V в. до н. э. при господстве родового строя, пришла в упадок при зарождении классовых отношений и не была восстановлена при владычестве Испании, несмотря на внесение европейской техники и покровительство крещеным индейцам. Хозяйство Египта в период феодализма медленно, но неуклонно приходило в упадок, а в Европе в то же время и при тех же социальных взаимоотношениях имел место небывалый Подъем земледелия и ремесла, не говоря о торговле.

С давних пор считалось, что народ, нация непрерывно связан с условием местности, сформировавшими его. Даже у Даля мы читаем такое определение народа: "люди, народившиеся на известном пространстве". В конце XIX - начале XX веков географический детерминизм уступил свои позиции марксизму и немецкой классической философии, но сейчас, когда роль психологии человека в поведении общества стала играть не последнюю роль, идея географического детерминизма вновь приобретает вес.

Наример, Гумилев считал вторым фактором определяющий ход процесса этногенеза – географическую среду, игнорирование роли которой С.В. Калесник правильно назвал «географическим нигилизмом», но и преувеличение значения географической среды, не приводит к положительным результатам. В 1922г. Л.С. Берг сделал вывод для всех организмов, включая и людей. «Географический ландшафт воздействует на организм принудительно, заставляя все особи варьировать в определенном направлении, насколько это допускает организация вида. Тундра, лес, степь, пустыня, горы, водная среда, жизнь на островах и т.д. – все это накладывает свой отпечаток на организмы. Те виды, которые не в состоянии приспособиться, должны переселиться в другой географический ландшафт или вымереть».

Видные мыслители XVII -XVIII вв. Боден, Монтескье и Гердер предполагали, что все проявления человеческой деятельности - в том числе культура, психологический склад, форма правления и т.п.- определяются природой стран, населенных разными народами. В последующем "географический детерминизм" считался "лженаукой", наряду с астрологией и алхимией. Так, Г.В.Плеханов писал: "Современных итальянцев окружает та же естественная среда, в которой жили древние римляне, а между тем как мало похож "темперамент" современных нам данников Менелика (короля Эфиопии) на темперамент суровых покорителей Карфагена!" Плеханов умудрился не заметить ни произошедших за 2300 лет изменений климата, ни антропогенного воздействия, совершенно преобразившего Италию, ни связанных с этим изменений в физиологии итальянцев.

Но уже в 1922 году Л.С.Берг пишет: "Географический ландшафт воздействует на организм принудительно, заставляя все особи варьировать в определенном направлении, насколько это допускает организация вида. Тундра, лес, степь, пустыня, горы, водная среда, жизнь на островах и т.д.- все это накладывает особый отпечаток на организмы. Те виды, которые не в состоянии приспособиться, должны переселиться в другой географический ландшафт или вымереть".

Этнография и антропология дают нам достаточно материала, чтобы доказать наличие связи между менталитетом народа, его внешним видом, культурой и т.д.- и местностью. Так, угро-финны в IV веке кочевали по Южной Сибири в верховьях Оби и, по-видимому, ничем особенным - ни внешне, ни поведенчески - не отличались ни от тюрктютов, ни от не пустившихся в переселение обских угров. Во второй половине VI века угро-финны кочуют в нынешних Казахстане и Средней Азии, поднимают восстание против Тюркского каганата, терпят поражение и создают Великую Венгрию на Урале, занимая левобережье Нижней Камы и Южное Предуралье. Затем они двумя потоками - южным и северным - проникают в Европу, которая и формирует современные финно-угорские народы - ханты и манси, вепсов, финнов, эстонцев, венгров... Теперь финно-угорцы начинают резко делиться на европейских и азиатских. Лишь последние сохраняют свои тюркские черты во внешности, культуре и менталитете. Из первых Европа сделала вполне качественных европейцев.

Еще более поразительный пример мы наблюдаем в Малой Азии. Она лежала на древнем пути расселения индоевропейцев; здесь располагалась великая держава хеттов. Кельты и персы, греки и армяне, македонцы и римляне, арабы, турки-сельджуки - кто только не завоевывал эту землю! Но внешний облик населяющих Малую Азию людей практически не изменился за десятки веков. В стране остались высеченные на камне тысячи лет назад лица древних ее поселенцев. И на эти изображения похожи современные турки, как дети похожи на портретные изображения отцов.

Изменения во внешности русского, прожившего два-три десятка лет в Средней Азии, легко заметить - это и набухание нижнего века, и увеличение кривизны голеней, и темнеющие со временем брови и ресницы...

Классический пример быстрого изменения облика людей под действием местности - "уровская патология", названная так по одноименной сибирской реке, в воде которой содержание солей стронция превышает содержание солей кальция. Стронций замещает кальций в костях, но и сам их легко покидает. Кости искривляются, что соответственно изменяет внешний вид людей.

Характер занятий, тип хозяйственной деятельности, предметы и средства труда, продукты питания и др. - все это существенно зависит от обитания человека в той или иной зоне (в полярной зоне, в степи или в субтропиках). Исследователи отмечают влияние климата на работоспособность человека. Жаркий климат сокращает время активной деятельности. Холодный климат требует от людей больших усилий для поддержания жизни. Умеренный климат в наибольшей степени способствует активности. Такие факторы как атмосферное давление, влажность воздуха, ветры являются важными факторами, которые влияют на состояние здоровья человека, что выступает важным фактором социальной жизни.

Большую роль в функционировании социальной жизни играют почвы. Их плодородие в сочетании с благоприятным климатом создает условия для прогресса проживающего на них народа. Это влияет на темпы развития экономики и общества в целом. Скудные почвы сдерживают достижение высокого уровня жизни, требуют значительных затрат прилагаемых человеком усилий.

Не меньшее значение в социальной жизни имеет рельеф местности. Наличие гор, пустынь, рек может стать естественной оборонительной системой для того или иного народа. Щепаньский, известный польский социолог, считал, что "демократические системы развились в странах, имеющих естественные границы (Швейцария, Исландия), что в странах, имеющих открытые границы, подверженные набегам, на ранних этапах возникла сильная, абсолютистская власть".

На этапе первоначального развития того или иного народа, географическая среда наложила свой специфический отпечаток на его культуру, как в ее хозяйственно-экономических, политических, так и в духовноэстетических аспектах. Это косвенно выражается в отдельных специфических привычках, обычаях, обрядах, в которых проявляются черты быта народа, связанные с условиями его проживания. Народам тропиков, например, незнакомы многие обычаи и обряды, характерные для народов умеренного пояса и связанные с сезонными циклами работ. На Руси же издавно жил цикл обрядовых праздников: весенних, летних, осенних, зимних.

Находит отражение географическая среда и в самосознании народов в виде представления о "родной земле". Некоторые ее элементы либо в виде зрительных образов (береза у русских, тополь у украинцев, дуб у англичан, лавр у испанцев, сакура у японцев и т.п.), либо в сочетании с топонимикой (реки Волга у русских, Днепр у украинцев, гора Фурзи у японцев и т.п.)становятся своего рода символами национальной принадлежности. О влиянии географической среды на самосознание народов свидетельствуют и названия самих народов. Например, береговые чукчи называют себя "ан калын" - "морские жители", а одна из групп селькупов, другого малого северного народа -"леинкум",т.е. "таежные люди".

Таким образом, географические факторы сыграли значительную роль в формировании культуры на первоначальных этапах развития того или иного народа. Впоследствии, отражаясь в культуре, они могут воспроизводиться народом уже независимо от первоначальной среды обитания (например, возведение деревянных изб русскими переселенцами в безлесных степях Казахстана).

Исходя из вышеизложенного, следует отметить, что при рассмотрении роли географической среды недопустим "географический нигилизм", полное отрицание воздействия ее на функционирование общества. С другой стороны, нельзя разделить точку зрения представителей "географического детерминизма", которые усматривают однозначную и однонаправленную зависимость между географической средой и процессами социальной жизни, когда развитие общества полностью определяется географическими факторами. Учет творческих возможностей личности, развитие на этой основе науки и техники, культурный обмен между народами создают определенную независимость человека от географической среды. Однако социальная деятельность человека должна гармонично вписываться в природно-географическую среду. Она не должна нарушать ее основных экосвязей.

Гумилев Л.Н. Этногенез и биосфера Земли. – СПб.: Азбука – Классика, 2002.

Савицкий П.Н. Географические особенности России.- Прага, 1927.

Исаченко А.Г. География в современном мире. – М., Просвещение 1998г.

Анучин В.А. Географический фактор в развитии общества. – М., 1982

Географический детерминизм - учение, согласно которому главной детерминантой общественного развития является географический фактор. Яркими представителями географического детерминизма были французский просветитель XVIII века Ш.-Л.Монтескье и замечательный русский ученый XIX века Л.И.Мечников.

Монтескье свое исследование роли географической среды начинает с выяснения вопроса о человеческой природе. По его мнению, климатические условия определяют индивидуальные особенности человека, его телесную организацию, характер и склонности. Так, например, в холодном поясе люди крепче и физически сильнее, поскольку «холодный воздух производит сжатие окончаний внешних волокон нашего тела, отчего напряжение их увеличивается и усиливается приток крови от конечностей к сердцу». Южные народы, напротив, ленивы от природы, и поэтому они не способны к героическим поступкам. Восприняв однажды те или иные законы, обычаи и традиции, они не расстаются с ними, ибо предпочитают покой. Конечно, эти рассуждения французского философа следует воспринимать в общем контексте знаний его эпохи, поскольку , удалённых от Европы, была известна европейским мыслителям весьма поверхностно, да и эти знания изобиловали искажениями и фантастическими представлениями.

Анализируя вопросы происхождения рабства, Монтескье считает, что в жарких странах, где люди всякую работу исполняют из страха быть наказанными, рабство не противоречит разуму, ибо без рабства в этих странах не было бы никакого прогресса. Климатическими же условиями объясняет французский мыслитель многоженство и моногамную семью.

При рассмотрении вопросов государственного устройства Монтескье приходит к выводу, что в странах с плодородной почвой легче устанавливается дух зависимости, ибо людям, занятым земледелием, некогда думать о свободе, которую французский мыслитель понимает прежде всего как отсутствие зависимости от государственной власти . Но в то же время, по мнению Монтескье, они боятся потерять свое богатство и потому предпочитают правление одной, хотя и деспотической, личности, которая защитила бы их богатый урожай от грабежа.

В странах же с холодным климатом, где условия для земледелия крайне неблагоприятны, люди больше думают о своей свободе, чем об урожае, и поэтому в этих странах отсутствует деспотическая форма правления. Таким же образом Монтескье объясняет и другие социальные явления (торговлю, гражданские законы, и т.д.).

В развитии идей географического детерминизма важную роль сыграл также и Л.И. Мечников. Исследуя причины возникновения человеческих цивилизаций , главное внимание он обращает на географическую среду, которая, по его глубокому убеждению, играет решающую роль в их формировании и генезисе. «В жарком поясе, писал он, — несмотря на его роскошную флору и фауну, до сих пор также не возникло прочной цивилизации, которая занимала бы почетную страницу в летописях человечества. Здесь причина этого кроется в самом факте, так сказать, излишнего развития органической жизни во всех ее формах, это изобилие жизни служит в ущерб развитию энергии и умственных способностей у населения; жители жаркого пояса, получая в изобилии и почти без всяких координированных усилий со своей стороны все необходимое для материального благоденствия, по этой самой причине лишены единственного стимула к труду, к изучению окружающего мира и к солидарной, коллективной деятельности» .

Другим занимающим Мечникова предметом является свобода человека, так как свобода, с его точки зрения, представляет главную характерную черту цивилизации. Развитие свободы он также связывает с наличием соответствующих географических условий, которые, как он пишет, оказывают решающее воздействие на формирование различных видов деятельности людей, в частности на кооперацию. Там, где по выражению русского ученого, существует «кооперативная солидарность», имеется больше возможностей для свободы и меньше для возникновения деспотических форм правления. Деспот, под которым Л.И. Мечников подразумевает и царя, и военачальника, и жреца - словом, любого, кто проявляет авторитарно-властные устремления в отношении других людей, имеет место там, где ему нет отпора и люди, лишенные кооперативной солидарности, безропотно ему подчиняются.

В богатом готовыми ресурсами тропическом климате напряжённый труд не является необходимым условием для зарождения цивилизации и её прогресса. Такие стимулы существуют лишь в условиях умеренного климата, поскольку природа там ничего не дает людям в готовом виде. Этим и объясняется возникновение цивилизаций в умеренном поясе. Особую роль здесь играет наличие больших полноводных рек, которые Л.И. Мечников считал основным фактором, определявшим развитие цивилизации. «Четыре древнейшие великие культуры все зародились и развились на берегах великих рек. Хуанхэ и Янцзы орошают местность, где возникла и выросла китайская цивилизация; индийская, или ведийская, культура не выходила за пределы бассейнов Инда и Ганга; ассиро-вавилонская цивилизация зародилась на берегах Тигра и Евфрата - двух жизненных артерий Месопотамской долины; наконец, Древний Египет был, как это утверждал еще Геродот , «даром» или «созданием» Нила» .

При общем сравнении Древнего Запада и Древнего Востока Л.И. Мечников делает вывод, что преимущества Запада главным образом объясняются географическими условиями жизни населяющих его народов, способствующими развитию у них предприимчивости и настойчивости в достижении поставленных целей. Обратным проявлением всё той же зависимости может служить «инертность», характерная, как полагает Мечников, для обитателей Индии.

Следующий шаг в развитии цивилизаций Мечников связывает с освоением океанов. Возникновение океанской цивилизации начинается с открытия Америки. Русский ученый разделяет точку зрения, согласно которой демаркационной линией между Средними веками и Новым временем является открытие Колумбом Нового Света.

Следует подчеркнуть, что в развитии исторической науки сторонники географического детерминизма сыграли известную положительную роль. Во-первых, признавая определяющую роль географической среды в историческом процессе, они тем самым показали, что детерминанты общественного развития следует искать на земле, а не на небе, как это делали и делают теологи. Во-вторых, многие их идеи очень актуальны в наше время, когда, как уже выше отмечалось, мир переживает глубокий экологический кризис и когда необходимо беречь природную среду, от которой в конечном счете зависит жизнь и дальнейшее существование человечества. Вместе с тем нельзя не отметить, что они не учитывали качественного своеобразия общества и все объясняли лишь географическими условиями.

Гобозов И.А. Введение в философию истории. М., 1993.

Мечников Л.И. Цивилизации и великие исторические реки. М., 1995.

Монтескье Ш.-Л. О духе законов. // Избранные произведения, М., 1955.

Семенов Ю.И. Философия истории. М., 2003.

Географический детерминизм - концепция, утверждающая, что процесс общественного развития это не результат проявления объективных закономерностей развития общества, а следствие влияния природных сил. По мнению представителей этой теории, устройство поверхности, климат, почва, растительность, животный мир и другие естественные факторы непосредственно определяют характер общественного строя, уровень хозяйственного развития тех или иных стран, и даже физические и психологические черты людей, их способности, наклонности, темперамент. Социально-экономические явления представители географического детерминизма ставят в решающую зависимость от географических факторов.

XVIII век

Монтескье

К географическому детерминизму близки взгляды испанского писателя и философа Анхеля Гарсия Ганивета, которые он выражает в своих произведениях "Испанская идеология" и "Письма из Финляндии", возводя своеобразие культур и менталитета народов к влиянию "духа территории" . Географическое положение и условия существования того или иного народа по Ганивету определяют менталитет и специфику исторического пути развития .

В той или иной степени склонность к географическому детерминизму в своих работах проявили такие авторы, как Ж. Ж. Элизе Реклю , Генри Томас Бокль , Карл Риттер , Элсуорт Хантингтон, Г. В. Плеханов , Л. И. Мечников .

XX век

В своих работах, посвященных влиянию природного фактора на общество